Пань Тяньшоу – мощнейшая фигура в китайской культуре XX века. Он не просто писал картины, похоже, этот художник прокладывал между Китаем и Европой культурный мост. Работы его нравятся и ценителям традиционного европейского искусства, и строгим ревнителям китайского традиционного ремесла. Как-никак, он представитель южной школы китайской живописи, которую еще называют «литературной живописью» - вэньжэньхуа. А эстеты добавляют, что Пань избрал для себя стиль Сё-и и творил по вдохновению, на одном дыхании.

Мало того, что творил он, как дышал, так еще и делал это не кисточками, а пальцем. Кажется, в этом проявлялся какой-то новомодный отказ от традиционной техники в пользу нарочитого авангарда. На самом деле нет. Практика живописи пальцем чжихуа или чжимо – как раз традиционная. Ее признали как самостоятельный жанр в начале XVIII века – спасибо живописцу, политику и художнику Гао Ципэю.

Нам нечего терять кроме своих Ципэй

Гао Ципэй был уверен, что кисть мешает прокладывать прямую дорожку между человеком и идеей, а концентрация на внешней «красивости» окончательно отменяет попытку добраться до сути. Мятежный китаец уверял, что рука сама способна найти верный ход в изображении любого объекта.

Ну как мятежный. Гао, возможно, поставил рекорд по самореализации в социуме. Уже в двадцать два года его назначили префектом города. Но ему и этого было мало – очень скоро он возглавил целую провинцию. Не прошло и трех пятилеток его государственной службы, как его перевели в столицу! В Пекине Ципэй сделал невероятную карьеру. Стартовав с позиции государственного контролера соляных промыслов, он взлетел до статуса начальника придворной службы развлечений. А вскоре помимо этого поста министра культуры стал еще и замминистра юстиции.

На этом, собственно, можно было бы и остановиться, чтобы целиком посвятить себя искусству. Но не тут-то было. В 1724 году, за десять лет до своей смерти, Гао возглавил одну из императорских армий. Однако, фортуна отвернулась от него. Чиновника оговорили, обвинили в хищении государственных средств и приговорили к смертной казни. Император, по-прежнему симпатизировавший гению, помиловал Ципэя. И все же его государственной службе пришел конец. Семидесятилетнего генерала уволили со всех постов и удалили от двора.

Чиновничья карьера такого масштаба вполне имеет свой резон остаться в истории. Однако, сегодня Ципэя знают только как художника. Три сотни лет, прошедшие с его смерти, отсеяли все лишнее. Живописью Гао занялся еще в детстве. И в традиционном искусстве быстро добился значительных успехов – ему здорово удавались пейзажи и фигуры. Однако, к двадцати годам он стал отходить от традиций, начал использовать вместо китайской кисти ладони, пальцы и ногти.

Будучи человеком увлекающимся, он не довольствовался полумерами. С годами он отрастил внушительные ногти, чтобы эффективнее их использовать в своей «интуитивной» живописи и полностью отказался от кисти. Он любил повторять, что «те места на бумаге, к которым вы прикасаетесь покрытыми тушью ногтем и подушечкой пальца, приобретают вид глаза или глазницы». И добавлял: «Сознательно - кистью - подобного достичь невозможно. Из этого следует, что живопись происходит из живописи, а внутренняя суть - из внутренней сути».

Последователь Пань

С искусством бескисточного письма Тяньшоу познакомил его учитель. В детские годы Пань копировал иллюстрации из любимых книг и каллиграфией. А после школы отправился в художественный колледж, чтобы, получив диплом, начать преподавать китайскую живопись в Шанхае. Считается, что именно этот момент – поворотный в карьере художника. В Шанхае он познакомился с 80-летним мастером Шанхайской школы У Чаншо. Мастер и начинающий художник стали друзьями, У научил Паня всему, что умел, всему, во что верил.

Тяньшоу никогда не изменял преподавательскому поприщу. Он учительствовал даже в Чжэцзянской академии изящных искусств. А параллельно вел активную общественную жизнь. В 1932 году он и его единомышленники основали общество традиционной китайской живописи, Бай Шэ, чтобы поддержать развитие китайской живописи в реформаторском духе Восьми чудаков Янчжоу из династии Цин. Пань проповедовал, что китайское и западное искусство возникли из двух совершенно разных точек зрения и поэтому должны оставаться разными. Не зря кроме живописи он учил своих студентов китайским традициям каллиграфии и основам литературы.

Лучшие картины художника были написаны в 30-50-е годы XX века. В том числе и «Вид с вершины», изображающей скалистую гору – ему вообще нравилось изображать обрывистые ландшафты. Он в равной мере использовал и традиционные техники, и технику чжихуа. В ней главный «инструмент» - указательный палец. Кроме того, художник прибегал к помощи мизинца и большого пальца для создания тонких и толстых линий. Не забывал и про средний с безымянным – с их помощью занимаются разбрызгиванием «помо». А ногтем наносил контурные линии и надписи.

Картины Паня называли образцовым воплощением нового официального стиля китайского искусства: сюжет отражал реалии времени, а живописные средства демонстрировали связь с национальной художественной традицией. И такое совпадение отражалось и на его карьере. К 1957 году он стал заместителем директора Восточного филиала Центральной академии художеств в Ханчжоу, а еще через пару лет директором академией. В таком же статусе он провел и масштабную персональную выставку, на которой представил почти сотню произведений.

С началом «культурной революции» художник попал в немилость, потерял работу и уважение, а потом и вовсе был обвинен в шпионаже на Гоминьдана. Художник умер в больнице в 1971 году, пятилетку не дожив до своей полной реабилитации и почти полвека – до статуса автора самой дорогой китайской картины в истории.