Озарение древнего человека – вещь не быстрая. Еще древние египтяне и месопотамцы догадались подкладывать бревна в виде роликов под тяжелые элементы кладки. Говорят, подобным способом полинезийцы острова Пасхи перемещали свои каменные статуи. По сути, все это можно зачесть за использование колеса. Ведь сечение цилиндра – круг, а круг, подложенный под повозку – это и есть колесо.

Сила определения

Колесо – это аксиоматическое понятие в наших повседневных теоремах. Кто знает, как объяснить, что такое колесо? А главное – зачем что-то объяснять, если нет в мире такого думающего существа, которое бы не знало и не использовало колеса.

Однако, такие изыскания иногда оказываются полезными – скажем, в политических целях. Пару десятков лет некий австралиец по имени Джон Майкал Киох это вот ваше колесо взял и запатентовал. Буквально, получил свидетельство AU 2001/100012 A4 о том, что он и является изобретателем колеса. Таким образом он доказывал преступность «упрощенных» патентов, действовавших в те времена на территории Австралии. Преступность заключалась в попустительстве – заявки на патентование не проверялись на исключительность. А, следовательно, любому хитрецу теоретически можно было запатентовать уникальное право буквально на что угодно.

Этот пример интересен не только резонансным подлогом, но и самим определением колеса. Вот как его описывает Джон: устройство для упрощения транспортировки, включающее круговой обод, подшипник, в котором полый цилиндрический элемент вращается вокруг стержня, расположенного внутри полого цилиндрического элемента, а также существует ряд соединительных элементов, соединяющих круглый край с углублением, и цилиндрический элемент для поддержания кругового обода и полого цилиндрического элемента в фиксированном положении, в котором стержень расположен на оси, перпендикулярной плоскости кругового обода и, по существу, центральной части кругового обода. Мудрено, зато исчерпывающе.

«Пляшем» от гончарного круга

Вначале был гончар. И у этого гончара появился гончарный круг. Потом гончар женился, у него пошли дети. А чтобы занять наследника, он вылепил для него игрушку с вращающимися колесиками. Гончар-младший этот презент не забыл. Мы тоже хорошо его знаем, ведь игрушка эта сохранилась. В июле 1880 года археолог Дезире Шарне обнаружил фигурку койота с приделанными к ней колесами - в гробнице ацтекского ребенка на юге Мехико. По всей видимости, это первые колеса доколумбовой Америки. Европейцы к тому времени давным-давно играли в колесницы. А, может, даже использовали колесо и ось по назначению.

Археологи уверяют, что самым древним из сохранившихся повозок по меньшей мере 5400 лет. Причем, они как-то сразу наводнили мир тех времен. Подобные находки попадаются и в Ираке, и в Германии.

Поначалу колеса вертелись вместе с осью. Потом кто-то умный ось раскрепостил. Конструкция повозок стала проще и надежнее. По сути, она не особо-то изменилась до наших дней. Разве только все стало чуточку более высокотехнологичным.

Рождение Файерстоуна

У современных инженерных изысков, сделавших колесо, а значит, и поездки на колесном транспорте, таким удобным, есть «папа». Зовут его Харви. На рубеже XIX и XX веков он основал шинное производство — компанию Firestone Tire&Rubber Co, а заодно, похоже, решил перекроить всю историю.

Дело в том, что именно Файерстоун нача выпуск шин с противоскользящим рисунком протектора. Так сказать, все ради улучшения сцепления с дорогой. Наверное, основателя фирмы больше всего интересовали параметры прибыли, но параллельно он стал автором промышленного стандарта, который действует и сегодня.

В 1911-м Харви открыл счет головокружительным победам на гонках, а во время Великой отечественной его последователи (Харви скончался в 1938-ом) доработали грузовые шины для обеспечения гарантированной логистики. И к середине прошлого века Firestone стала промышленным гигантом, абсолютным лидером в производстве шин. Все меняется, сегодня компания входит в корпорацию Bridgestone. Но это другая история.

Другие имена

В колесном деле, как в песне для колесной лиры – много имен. Скажем, параллельно первым победам Файерстоуна действовал Луис Генри Перлман из Нью-Йорка. Этот скромный человек, имя которого знают немногие, запатентовал съемную покрышку, тем самым сильно облегчив жизнь водителям и механикам. В начале прошлого века дороги, как и колеса, были далеки от совершенства – потому и служили совсем недолго. А ремонтировать неразъемную шину с ободом – удовольствие на любителя.

Еще одно имя на пути колеса - Брукс Уокер. Этот американский инженер в середине XX века запатентовал устройство для параллельной парковки. Механизм он, недолго думая, назвал Parccar. И это было специальное запасное колесо с гидравлическим приводом. Колесо это опускалось перпендикулярно и позволяло заносить вбок корму машины.

Запаска без прикрас

Найти изобретателя запаски сложно. Похоже, он был настолько скромным парнем, что не оставил в скрижалях истории. Известно только, что автопроизводители прислушались к пожеланиям масс еще в начале XX века. Пионеры автодвижения хотели избавления от главной проблемы времени – частых проколов. А как следствие – и регулярных починок шин своих железных коней.

Мысль о том, что машине нужно пятое колесо, кажется, лежит на поверхности. Но ведь нужно сообразить, куда это колесо прикрутить, чтобы не испортить экстерьер и ходовые качества. Да и как с ним обращаться потом при аварии – тоже стоило обдумать на берегу.

Так или иначе, первая машина со штатной запаской - Rambler компании Thomas B. Jeffery Company. Далее буквально везде.

Нововведение так быстро прижилось и с таким полновесным счастьем было встречено, что на некоторых моделях красовались даже по две запаски. Наверное, на случай особенно «убитых» дорог. В те времена дополнительные колеса устанавливали за передними крыльями. Считалось, что там они никому не мешают.

От парных запасок со временем как-то, скрепя сердце, отказались. Пробовали даже обойтись без «лишних» колес в принципе – в США буквально дважды вводили на это дело запрет. Не из-за каких-то эстетических измышлений, а просто потому, что во Вторую мировую и позднее, в годы Корейской войны, действовали квоты на так необходимую на фронте резину.

Заканчивалась очередная война – пятое колесо возвращалось на место. Вернее, много десятилетий колесо «переползало» с места на место, оказываясь то под днищем, то в салоне, то на двери. Пока, наконец, не «прижилось» в багажнике.