Владимир Григорьевич родился в Российской империи – в городе Петропавловск. У своих довольно успешных родителей он был восьмым ребенком. Происхождение обещало ему спокойную жизнь и хорошее образование, но судьба распорядилась иначе. После революции 1917 года его семья бежала в Харбин. Русские искали в Манчжурии безбедной жизни без треволнений, однако, мало кто ее там нашел. Родители Владимира не вынесли тягот и вскоре умерли. Детям пришлось самостоятельно устраивать свою жизнь.

Уличные университеты

Владимир хоть и ходил в школу, но нерегулярно и, по сути, никакого образования не получил. Зато в 11 лет устроился помощником художника в Харбинский оперный театр – он по наитию с детства неплохо рисовал, готов был выполнять несложные поручения, красить и собирать декорации. В свободное от поденщины время парень взялся рисовать копии портретов Ленина и китайской политической знати.

Эти-то картинки многое в его жизни изменили. Они попали на глаза большому боссу – директору Восточно-китайской железной дороги. Состоятельный чиновник решил сделать доброе дело - оплатить обучение талантливого юноши. Однако, Владимир по совету брата все меценатские инвестиции вложил в недвижимость. Сделка выгорела, только вот отстроенный пансион достался брату, а Володю оттеснили на улицу.

Пришлось опять все начинать с начала. Самодеятельный художник не гнушался любой работы, вкалывал день и ночь. А однажды решил попытать счастья в конкурсе на должность карикатуриста англоязычной газеты в Шанхае и ...выиграл его. Устроившись, наладил и личную жизнь – женился на русской эмигрантке Натали Тельпугофф, у пары родилась дочь. Вместе они перебрались в Сингапур. Здесь талантливого художника взяли в рекламное рекламно-издательскую компанию Mercury Press, внимательно относились и к его карикатурам и плакатам – он публиковал свои произведения в Straits Times. Это был успех. А в 1937 году даже запахло славой. Глава IBM Томас Уотсон поручил ему представлять Малайю на международной художественной выставке. Третчиков выставил картину "Последние ныряльщики".

Война и мир

Сингапур пришлось оставить в 1941. Началась война, страну оккупировали японцы. Третчикову удалось сесть на переполненный пароход, однако посудину расстреляла авиация. Судно затонуло, спастись удалось всего нескольким пассажирам, в том числе Владимиру. Три недели он налегал на весла, пока не достиг острова Ява. Правда, оказавшись на земле, он тут же был арестован и помещен в концлагерь для военнопленных. Он провел три месяца в одиночной камере. От неминуемой смерти художника спасло только его русской происхождение – счастливчика отпустили – до конца войны на правах условно-досрочно освобожденного он провел в Батавии, где работал под руководством японского художника.

Судьба явно была на стороне Третчикова. Остров Ява подарил ему не только свободу, но и единомышленника. Мало того, что доктор Сукарно поддерживал художника материально, так еще и стал его статусным покровителем, особенно став президентом Индонезии.

Слава после всех этих мучительных пауз все же настигла Третчикова после войны. Сначала в Южной Африке - благодаря книге, куда вошли его портреты азиатских женщин и картины с цветами, и выставки в Дурбане. В этом центре третьей по населению агломерации ЮАР после Йоханнесбурга и Кейптауна за неделю выставку посетили почти 35 тысяч человек. Дальше слава стала мировой – работы художника демонстрировались в Лондоне, Нью-Йорке, Монреале. Подсуетилось и телевидение - BBC и сняли о художнике документальный фильм.

Тиражи и капуста

Американцы умеют создавать кумиров. Неудивительно, что «третчиковомания» началась именно отсюда. Розенкрейцеры из Сан-Хосе устроили для художника турне по Америке. Масштабы зрительского успеха и правда впечатляют: его шоу в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Сиэтле посетило не меньше 50 тыс. зрителей в каждом городе. Это несоизмеримо больше идущих параллельно выставок с участием таких звезд изобразительного искусства, как Пикассо и Ротко.

После США стать звездой в Европе не так сложно – закрепив свой успех в Канаде, Третчиков отправился в Лондон. Здесь его выставку буквально штурмовали с боем – на русско-африканского художника и его работы пришло полюбоваться больше двухсот тысяч человек.

Возможно, зрителям нравился театральный флер – благодаря работе сценографа в юности Третчиков сознательно или неосознанно, создавал максимально заметные полотна. А еще, пусть он и писал реалистичные фигуры, портреты и натюрморты, в нем чувствовался взгляд непрофессионала, художника-самоучки, который разговаривает со своими поклонниками на их простом и понятном языке.

Третчиков работал маслом, акварелью, тушью, углем и карандашом. Но в истории вошел как автор работ, превращенных в репродукции. Самый яркий пример – картина 1952 года с изображением восточной модели Моники Пон-су-сан. Она стала самой продаваемой гравюрой двадцатого века, появилась в огромном количестве популярных фильмов и телепередач. Недалеко в списке самых-самых «картинок» ушли и работы с изображением мисс Вонг, Леди с Востока и балийской девушки.

Владимир Третчиков купался в лучах славы до конца 70-х годов, объехал весь мир и стал, возможно, первым в истории художником, который писал не для критиков или коллег по цеху, а для обывателей, готовых купить репродукцию его картины в универмаге, чтобы повесить в своей гостиной.